В Москве открываются XXV Международные Рождественские образовательные чтения, посвященные урокам 100-летней истории страны после событий Великой Октябрьской революции 1917 года. О том, какие факторы современной жизни разобщают, а какие консолидируют русский народ, к чему ведет религиозная неграмотность и как грамотно использовать социальные сети, рассказал в интервью ТАСС председатель Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ профессор МГИМО Владимир Легойда.
— Владимир Романович, в чем будет особенность Рождественских образовательных чтений в этом году?
— Это Рождественские чтения в год 100-летия событий 1917 года. Тема чтений — «Уроки столетия». Как именно сложится разговор, предсказать не могу, это самый большой ежегодный православный форум, много участников. Вместе с тем уместно вспомнить концепцию примирения истории, которая была озвучена Патриархом Кириллом на Всемирном русском народном соборе несколько лет назад. Святейший сказал, что, оглядываясь на основные периоды отечественной истории, мы в каждом из них можем найти что-то хорошее, значимое, не закрывая глаза и на то плохое, что, естественно, было в любое время. При всей кровавости событий 1917 года и последующих лет, при невозможности их поддержать и приветствовать очевидно было стремление русского народа к справедливости. Это стремление вписано в архетип нашего народа, и урок, который мы можем извлечь из событий вековой давности, — это понять, что может произойти, если нет адекватного ответа со стороны государства, общества и Церкви.
Наше прошлое до сих пор нас разделяет. Очень бы не хотелось, чтобы наши дети наследовали это разделение. Это не означает, что нужно закрывать глаза на факты, пусть идет академическая дискуссия, главное, не перегревать общественное пространство. Как сделать, чтобы мы не передали по наследству это разделение наших предков, нас самих — большой вопрос. Я надеюсь, что эти Рождественские чтения станут попыткой ответа в том числе и на этот вопрос.
— А как достучаться сегодня до молодых?
— Есть такое понятие «поколение дизайна» — люди, для которых важна подача, оформление. Это совсем не означает, что они пустые внутри или для них не важно содержание. Но чтобы достучаться до них, нужна соответствующая «обложка». Речь идет о визуальном языке. Условно говоря, эмоцию примирения надо послать по каналам, которые будут восприниматься в том числе визуально.
— Рождественские образовательные чтения в самом названии несут просветительскую задачу. Считаете ли вы, что в современном мире есть проблемы религиозной грамотности, которые ведут к проявлениям экстремизма и терроризма?
— В современном мире в целом есть проблема грамотности — не только языковой, но и общеобразовательной, и профессиональной. Социальные сети ежеминутно и ежесекундно демонстрируют нам печальный триумф поколения дилетантов и диванных экспертов.
Что касается религиозной грамотности. Как культуролог я считаю, что для человека образованного знание религий означает знание истоков культуры. Любой национальной и всего человечества в целом. Есть вещи, которые образованный человек не может не знать по определению, как сейчас принято говорить. Основы знаний о религиях, вне всякого сомнения, относятся к таким вещам.
С проявлениями экстремизма и терроризма работают соответствующие органы, но, если говорить о профилактике, есть много вариантов. Один из вариантов профилактики, на мой взгляд, — это знание человеком своей религиозной традиции. Мы знаем, что ни одна из четырех традиционных религий, которые есть в России, — а это православие, ислам, иудаизм и буддизм — не воспитывает человека в экстремистском духе. Человек, укорененный в своей традиции, получает прививку от экстремизма и терроризма, которые по сути своей противоречат тому, чему учит та или иная религия.
Надо помнить, что любая профилактика не гарантирует, что вы не заболеете, но, если она серьезная, то вероятность болезни существенно уменьшается. Если вы знакомы с интеллектуальной глубиной, допустим, православия, конечно, вас сбить с толку какими-то религиозно-экстремистскими вещами намного сложнее.
— Школьный курс «Основы православной культуры» можно считать профилактикой?
— Безусловно. Это один из модулей общего курса «Основы религиозных культур и светской этики», в рамках которого можно изучить все четыре традиционные религии. Профилактика экстремизма, может быть, не главное его назначение, но и таким целям этот курс тоже служит.
— Поколение дизайна, о котором вы говорили, любит социальные сети и мессенджеры. Это программы для обмена сообщениями, в которых очень популярны разного рода стикеры — подборки изображений с каким-либо героем и подписями, соответствующими разным эмоциям, которые желает передать собеседник. Есть стикеры и с изображениями Патриарха Кирилла. Что это: популяризация или богохульство и провокация?
— Скорее, свидетельство не очень хорошего вкуса. Есть, конечно, вполне безобидные изображения, а есть с попыткой насмешки. Это безвкусица, дурной тон. Я вообще люблю и ценю хороший и качественный юмор, но глубоко убежден, что есть то, над чем не смеются.
Если говорить о социальных сетях, то в них сегодня часто задевают чувства друга, человеческое достоинство, не соблюдают элементарные нормы поведения в обществе. Нередко это делается с апломбом и глупой уверенностью в собственной правоте, а также делается с претензией на «креативность». Для кого-то такая манера поведения становится основным стилем общения. Есть среди таких людей и популярные в молодежной среде персонажи, эдакие создатели «модного дизайна». Все это, конечно, очень грустно. Так как, во-первых, нередко просто лишено таланта, во-вторых, разрушительно для общества. Золотое правило нравственности — не делай другому того, что бы ты не хотел, чтобы совершали с тобой, — даже не требует особого обоснования.
— Какова роль социальных сетей в жизни россиян, в том числе верующих, сегодня? Фактор ли это консолидации или, скорее, разобщения, когда каждый сидит в своем фейсбуке, не глядя на другого?
— Роль социальных сетей велика и будет, скорее всего, только нарастать. Другое дело, останутся ли они в привычном виде, потому что мессенджеры уже наступают на пятки. Что касается консолидации или разобщения, это зависит от того, как применять этот инструмент, если рассматривать соцсети как инструмент. Древний христианский подход говорит нам о том, что в этом вопросе человек находится перед выбором: пользование или злоупотребление. Ножом можно нарезать хлеб, а можно убить человека. Но это не означает, что сам по себе нож — это плохо. С помощью социальных сетей можно и много хорошего сделать, например, собрать быстро средства в помощь кому-то. Но, понятно, что предоставляемыми в соцсетях возможностями можно и злоупотребить.
— Градус негатива не зашкаливает в последнее время в соцсетях, как вам кажется?
— Градус негатива в соцсетях всегда выше, чем «в среднем по больнице» — в силу отличий общения личного от общения посредством интернета. Но в целом это такая фундаментальная особенность человека: негативные известия, как правило, могут сильнее повлиять на нашу жизнь, чем позитив. Остался человек без машины или он поменял старую на новую, что сильнее влияет на его жизнь? Ответ очевиден.
— Нет ли подмены жизни реальной жизнью виртуальной?
— Вопрос в том, что мы называем виртуальной реальностью. В классическом определении виртуальное противопоставляется актуальному.
О чем мы говорим? О социальных сетях, о геймерских сообществах, о шлемах виртуальной реальности? Это ведь разные виртуальные реальности. Хотя в любом случае есть то, что немыслимо ни в какой виртуальной реальности, как бы мы ее ни рисовали. Причаститься можно только в храме. Реальном.
— Сегодня происходит изменение структуры занятости населения под влиянием процессов автоматизации и информатизации. Некоторые эксперты прогнозируют постепенный рост неравенства и безработицы. Какие риски в результате таких социальных сдвигов вы видите? И какова может быть здесь роль Церкви?
— Не уверен, что постепенный — то слово, которое подходит к ситуации. Революционные изменения в культуре человечества, к ним, например, можно отнести появление письменности или книгопечатание, появление компьютера, происходят все чаще, а эффект от них все сильнее. Раньше веками жизнь текла в привычном неизменном ключе, а сейчас на глазах одного поколения произошло много серьезнейших перемен, принципиально изменивших жизнь человека и общества. Если изобретение электричества стало безусловным благом для человека, то стал ли таким безусловным благом для каждого информационно-технологический прорыв последних лет — большой вопрос. И в первую очередь речь идет именно о социально-экономических последствиях. Когда мы говорим об автоматизации, о роботах, многие представляют замену тяжелого физического труда машинным, но сегодня под ударом оказываются не только люди, которые занимаются физическим трудом, а как раз так называемые белые воротнички.
— На днях Сбербанк заявил, что уже в этом году роботы-юристы оставят без работы 3 тысячи сотрудников.
— Речь, конечно, идет не о киношных антропоморфных роботах, но о программном обеспечении, которое может выполнять аналитические процедуры, то есть вместо людей будет работать компьютер: он быстрее, ему не нужен перерыв на обед и социальные выплаты. Это вопрос сохранения бизнеса в широком смысле слова. Даже если вы, имея возможность заменить 90 человек из 100 каким-то программным обеспечением, из человеколюбия этого не сделаете и сохраните людей, будете им платить зарплату, то через какое-то время вы просто потеряете бизнес. И в итоге придется уволить уже всех и самому остаться не у дел.
Можно сказать, что мы уже вступили в стадию отмирания многих профессий. Это касается всех сфер, включая такие максимально консервативные и завязанные на человека, как образование и здравоохранение. Человек может остаться без средств к существованию независимо от того, как он образован.
— Что может предложить людям, оставшимся без работы, Церковь?
— Заботой Церкви в первую очередь является человек. Любой, а не «золотой миллиард», не те, кто в любом случае не останется без средств. Как сделать так, чтобы человек был в этих новых условиях предметом заботы, — тема, над которой стоит всем сегодня размышлять. Изменится представление о социальной ответственности. Я думаю, нас ждут какие-то фундаментальные сдвиги, которые никаким пособием по безработице невозможно будет решить.
Церковь будет помогать. Это место, где человеку не откажут. Это, пожалуй, единственное пространство в физическом и метафизическом смысле, где нет никакого ценза на вход. Церкви всегда нужны все. Проблема расчеловечивания — это не сюжет научно-фантастических фильмов о восстании машин, она всегда сопутствовала человечеству. Просто сегодня у нее есть особенности, связанные с процессами, которые мы обсуждаем. Я думаю, что Церковь будет таким колоколом, который станет напоминать о значимости человека, о том, что является в жизни самым главным.