Глава Россотрудничества Любовь Глебова рассказала «Известиям», что ведомство «мягкой силы» получит на распространение русского языка по всему миру в три раза больше, чем раньше.
Новый глава Россотрудничества Любовь Глебова рассказала корреспонденту «Известий» Светлане Субботиной о приоритетах в работе ведомства, о том, какие выводы были сделаны Россотрудничеством после киевского майдана, как организация противостоит скандалам с обвинениями в шпионаже, а также о планах по распространению русского языка по всему миру.
— Любовь Николаевна, коснулось ли Россотрудничества сокращение бюджетов? 2015–2016 годы обещают быть непростыми.
— Безусловно, бюджет Россотрудничества, так же как и других федеральных органов исполнительной власти, сокращается в той пропорции, в какой идет сокращение всей расходной части бюджета, — на 10%. Однако, несмотря на некоторые сокращения, можно говорить о динамике в плане финансирования направлений, которыми поручили заниматься Россотрудничеству на ближайшие годы.
Правительство приняло Федеральную целевую программу «Русский язык» на 2016–2020 годы, где предусматривается в том числе и его распространение за пределами России, в этой программе доля финансирования проектов по линии Россотрудничества увеличена по сравнению с предыдущей аналогичной программой в три раза.
— О какой сумме идет речь?
— Общий объем финансирования программы — около 7 млрд рублей. Мы имеем треть суммы — около 2 млрд рублей на 5 лет. Раньше было меньше. Это говорит о важности того направления, которое будет координировать ведомство. Это большая ответственность.
— Какие страны в приоритете?
— Нашим главным приоритетом было, есть и будет пространство СНГ. Основную часть средств мы направим для работы в этих странах. Это наши ближайшие соседи, участники экономической интеграции, нас связывают глубокие исторические корни, и у нас самые широкие перспективы в гуманитарном единении.
Если говорить в более широком смысле, то интерес развития гуманитарного сотрудничества связан в первую очередь с теми странами, где происходит расширение экономического сотрудничества. И это, например, Европа. Наши отношения, несмотря ни на что, сложились давно, есть и традиции. Они также требуют не только поддержки, но и развития.
— К вашему ведомству предъявляются серьезные претензии, многие называют провальными результаты работы за прошлый год. Это видно и по Украине, и по Молдавии, и по другим странам. Как вы можете это прокомментировать?
— Прошлый год заставил многих посмотреть, насколько мы эффективны на внешнеполитической арене. Речь не столько о нашем конкретном ведомстве, сколько о ситуации в целом. Надо сказать, что к такому результату отношений (между Россией и Украиной. — «Известия») привела цепь действий или бездействия и в экономике, и в политике. Ну а мы (Россотрудничество) — да, в гуманитарной сфере недоработали. Всё это в совокупности и привело к тому, что мы сегодня имеем. 2014-й стал годом осмысления правильности выбранных шагов и намеченных планов. Мы пришли к пониманию, что надо развивать прежде всего такой аспект, как человеческие отношения, формировать условия для этих отношений и в образовании, и в культуре, и в спорте, и в религии, и в информационном сотрудничестве — во всех этих сферах.
— То есть после майдана были сделаны выводы? Как это сказалось на работе ведомства?
— После майдана во главу угла встали конкретные усилия в гуманитарной сфере, организации мероприятий, интересных людям, развитии непосредственных отношений между городами, школами, вузами, профессиональными сообществами. Главный инструмент для реализации этого — наши представительства на местах.
Вот сейчас, например, в условиях нежелания украинских властей идти на контакт с российской стороной единственная официальная площадка на Украине, где происходит общение наших двух национальностей, — это представительство Россотрудничества. Это означает, что нам надо очень внимательно посмотреть на другие страны с точки зрения развития наших научно-культурных центров. Насколько профессиональные кадры там работают, привлекательна ли материальная база, продумать эффективность наших действий, чтобы была возможность выстраивать отношения на местах. Нужно четко понимать, что гуманитарная площадка — это надежная резервная коммуникация, которой ни в коем случае нельзя пренебрегать.
— Вы говорите, что к России сегодня большой интерес, однако информационный фон в мире по отношению к нашей стране негативный…
— Широкая информационная кампания в западных СМИ, направленная против России, действительно привлекла внимание к нашей стране огромного числа людей. Мы заявили о нашей самостоятельности на международной арене, вышли на центральные позиции по ключевым геополитическим вопросам, и, безусловно, значительно увеличилось количество людей, которые нас заметили, почувствовали интерес к нашей стране.
Наша задача — каждому из них предложить свой ответ на вопрос, кто же такие россияне. Кто-то увидит нас через заботу о детях, кто-то через профессиональную деятельность, совместные бизнес-проекты, а кто-то через науку, культуру. Сейчас нужно предложить, назовем так, широкий ассортимент ответов, но не в виде информационных сообщений, а в виде организации совместных действий. Это, пожалуй, самый главный урок, который мы извлекли из прошлого года. Главное — не допустить того, чтобы о нас сложилась необъективная картина. И для этого нам, еще раз подчеркну, в первую очередь нужно много работать, прежде всего в странах СНГ, в Восточной Европе, там, где есть экономический интерес. Нужно создавать такой гуманитарный контекст нашего присутствия, чтобы все понимали, что мы не агрессивны, справедливы, рациональны, интересны. И мы должны понимать, что информационное пространство не может быть пустующим. Если мы не будем давать ответов на вопросы, их обязательно дадут другие, и именно те, кто заинтересован, чтобы о нас было негативное представление.
— Вы на этом посту два месяца. Что удалось сделать и какие ближайшие планы?
— Радует, что гуманитарное сотрудничество сегодня востребовано, и в первую очередь участниками внешнеэкономической деятельности. Пришло понимание, что никакая политическая интеграция, никакое экономическое продвижение невозможны без гуманитарного сопровождения. Это и подготовка кадров, и научные исследования, и культурный контекст, и многое другое.
Мне важно проехать по нашим ключевым центрам, посмотреть, как там строится работа. Моя задача — ни в коем случае не подходить с одной меркой к разным странам. Даже в странах СНГ у ведомства разные подходы в работе, и это нормально. Также важно проанализировать, чего не хватает в нашей деятельности, мы откровенно признаем — нам есть что менять, что доделывать.
— Я так понимаю, речь идет о развитии так называемой «мягкой силы». Почему это так важно?
— Приведу простой пример. В экономике могут быть введены санкции, в дипломатии в разные периоды отношений между государствами могут быть разные этапы, а вот отношения между людьми, основанные, как правило, на базовых ценностях, не меняются. Это воспитание детей, образование, культура, наука, религия, экология и т.д. Поверьте, общих тем у людей больше, чем оснований для дискуссий. Межчеловеческие отношения не меняются в разные периоды политических отношений между государствами. И это важно помнить всегда.
— А как вы будете переформатировать работу Россотрудничества?
— В гуманитарной сфере должны постоянно происходить перемены, это обязательное условие развития. Но это не означает, что новая работа полностью перечеркнет то, что делалось до этого.
На каждый год в наших планах — поддержка разных мероприятий. Другой вопрос — мы сейчас считаем необходимым поддерживать ту активность, которая формируется на местах. Там есть люди (наши соотечественники, местные жители), которые готовы что-то делать, например организовать клуб по интересам, курсы русского языка, ухаживать за захоронениями русских воинов. Мы сейчас склонны не из Москвы заниматься организацией работы там, а чтобы представительство на местах, опираясь на имеющиеся активные сообщества, которых, поверьте, достаточно много, формировало бы планы действий.
Поддержка на местах может быть оказана в разных форматах. Где-то достаточно предоставления правовой информации, где-то нужны лишь методические рекомендации, а где-то конкретная помощь в поиске места для проведения мероприятия. Если заботишься о человеке, то всегда получаешь отдачу. Важно вложиться временем, усилиями, средствами, чтобы поддержать активных людей на местах. А не пытаться генерировать из Москвы какую-то директиву, осуществить которую на местах нам кажется важным и полезным.
— Часто ли ваше ведомство страдает от нападок структур нацбезопасности разных стран? В 2013 году разгорелся громкий скандал — вашего коллегу, руководителя американского отделения Россотрудничества Юрия Зайцева обвинили в шпионаже в пользу России на территории США.
— Сотрудники спецслужб часто предъявляют претензии работникам разных загранучреждений, в том числе и нашим. Если вы спросите, часто ли обвинения являются правдой, отвечаю: никогда. Поэтому нас этот факт не тревожит. Наш профессионализм, наша работа абсолютно точно не в сфере разведывательной деятельности, они лежат в гуманитарном контексте, в построении отношений между людьми.
— Мешают ли такие нападки в работе?
— Нам абсолютно нет. А вот им — да, истерики много, а ни одного доведенного до конца дела нет, потому что доказательств нет и быть не может. Не было случая, когда предъявленные обвинения подтвердились бы. И тот случай, о котором вы говорите, не имел никаких последствий. Это высокопрофессиональный работник нашего ведомства, который по-прежнему работает в системе международного экономического сотрудничества.
— Как вы собираетесь продвигать Россию на мировой арене?
— К сожалению, часто мы пытаемся продвинуть себя через вчерашний день: рассказать о себе через историю, культуру. Но у нас сегодня много такого, что может быть привлекательным для всего мира.
— Например?
— У нас есть такие разработки в экономике, которые востребованы во многих странах, потому что мы в этих сферах достигли лучшего. Доказательством тому являются заключающиеся новые договоры о взаимодействии в атомной и гидроэнергетике, а также в перерабатывающей промышленности. У нас огромные достижения, основанные на научных исследованиях в разных отраслях. В гуманитарной сфере нам тоже есть чем поделиться с той же Европой. Ей сильно не хватает толерантности. Европейцы не понимают, как жить в условиях многонационального мира. У нас же давние традиции проживания на одной территории разных национальностей. Мы никогда не идентифицировали себя по национальному признаку. И этим опытом с Европой мы можем поделиться. И это нужно продвигать!
У нас есть один существенный недостаток. Так сложилось исторически: мы как нация много делаем и мало об этом говорим. В каких-то случаях это позитивный нюанс, но именно сейчас нужно уметь рассказать о том, что это наше — русское. Яркий пример: в основе очень многих образовательных программ в мире лежат исследования гениального русского ученого Льва Выготского.
— За счет чего все-таки планируется формировать положительный имидж России?
— Имидж не может быть ограничен только представлениями о культуре, образовании, науке, экономике. Работает комплексный эффект. Не только Россотрудничество занимается продвижением положительного образа — это работа всех участников процесса — это и федеральные органы власти, и региональные, и бизнес-структуры, и СМИ, и представители культуры, науки — все то, что мы вместе делаем, — это и есть продвижение имиджа. Если какая-то составляющая выпадает, то и картинка неполная.