Дамы и господа! Братья-казаки! Дорогие братья и сестры!
Приветствую всех вас, дорогие друзья, на нашем Круглом столе. «Казачество: служение Богу, Отечеству, народу» – тема нашего мероприятия сверхобъемная. Можно даже сказать точнее, неподъемная для полноценного исторического анализа, точной расстановки акцентов в отведенный временной отрезок – 2 часа. Тем не менее, уважаемые докладчики попытаются в своих выступлениях развернуть основные, ключевые тезисы, характеризующие яркие, противоречивые, драматические и беспримерные, с точки зрения патриотического значения, страницы жизни такой активнейшей социальной группы нашего народа, какой является казачество.
Выделяя их выдающиеся боевые качества, жертвенную готовность отдать жизнь за Отечество, твердость в вере Православной и воспитание своих детей в любви к Богу, мы не только воздаем должное высокой нравственности и ответственности казаков, проявленные ими в истории, но и приближаем прошлое ко дню сегодняшнему, направляем позитивный импульс личного примера Служения в самом широком смысле этого прекрасного слова к душам молодого поколения. Через осмысление положительных примеров исторического пути души наших сограждан наполняются верой в себя, свой народ, будущее России. Более того, соединение ретроспективной информации, ее объективной интерпретации со стороны научного и образовательного сообщества будет способствовать поиску путей общественного развития, становлению национальной идентичности. Эту мысль точно выразил выдающийся русский историк Василий Осипович Ключевский: «…если история способна научить чему-нибудь, то прежде всего сознанию себя самих, ясному взгляду на настоящее…».
Какой может быть взгляд у Церкви на огромную и насыщенную историю монархической России? Сотериологический, то есть взгляд с точки зрения спасения людей. В этом заключено высшее предназначение Церкви в мире – в миссии спасения, миссии обращения людей к Богу, а значит в преображении каждой человеческой личности и всего рода человеческого.
«Нельзя говорить о Романовых, не говоря о князе Владимире, об Александре Невском, о Димитрии Донском, об Иване III — собирателе Руси, об Иване IV Грозном, сыгравшем огромную роль в становлении нашего государства», – полагает Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл. – «И то, что осуществляла династия Романовых, было в продолжение этого царского служения Родине и народу. Если повнимательнее посмотреть на всю историю русской монархии, то мы можем сказать, что в центре этого служения было, несомненно, благо стране и народу. В каждую эпоху делаются специфические акценты на понимании того, что есть благо. Одно дело — средневековье, другое — новое время. Поэтому чисто формально, с внешней точки зрения, служение Петра I отличалось, конечно, от служения Ивана Грозного, но с точки зрения государственной пользы эти служения, несомненно, очень походили друг на друга. Действительно, не было ни одного царя, при котором бы сократилась площадь нашего государства — при каждом из царей она лишь увеличивалась. Конечно, были какие-то временные завоевания, как, например, при Елизавете Петровне наши войска дошли до Кенигсберга и оккупировали Восточную Пруссию, а потом по повелению Петра III остановились и вовсе покинули оккупированную территорию. Но не об этом идет речь. Речь идет, конечно, о преумножении государства Русского, и патриотическое служение династии Романовых совершенно очевидно.
Когда мы оцениваем деятельность государя и любого государственного деятеля такого масштаба, то ведь в первую очередь оцениваем ее с точки зрения результатов: что было сделано для страны, для народа, для развития жизни общества.
Нужно сказать, что среди Романовых не было ни одного святого, кроме последнего царя, который был прославлен в лике святых не как государственный деятель, не как полководец, не как политический лидер, а как страстотерпец. Поэтому, говоря о династии Романовых, мы не должны забывать и о том общекультурном фоне, на котором развивалась их деятельность. И вот в этом общекультурном фоне не все было благополучно. Мы знаем, какие тлетворные влияния оказывались на жизнь нашего народа в XVIII веке — несомненно, при попустительстве тех же государей, которые сами оказывались увлеченными духом этого времени. Были проблемы и в веке XIX. Поэтому, при всем уважении, которое Церковь всегда испытывала перед государственной властью, в соответствии с евангельскими наказами, тем не менее следует отметить, что существовала определенная дистанция между духовной жизнью народа и духовной жизнью нашей аристократии.
Говоря обо всем этом, я еще раз хочу сказать, что, как теперь говорят, на выходе, в качестве результата деятельности царей, принадлежавших к романовской династии, мы имеем несомненные, огромные положительные достижения. И в этом смысле думаю, что первое чувство, которое мы сегодня должны испытывать к тем, кто возглавлял наше Отечество на протяжении 400 лет, — это чувство благодарности, признательности за то, что было сделано. Но при всем том эта признательность не должна быть лубочной, картинной, искусственной. Мы должны понимать также, что и определенные серьезные ошибки были сделаны в формировании идеалов жизни нашей интеллигенции, нашего просвещенного класса, что, несомненно, отражалось на жизни всего народа. Поэтому у Церкви, с той точки зрения, с которой она оценивает исторический процесс, есть как положительная, так и сдержанная оценка деятельности царей, принадлежащих к династии Романовых.
И все-таки все познается в сравнении. Если сравнивать государственную деятельность царей с деятельностью тех, кто затем разрушил великую Россию, разорвал ее, с деятельностью тех, кто в XX веке нанес огромный ущерб общенациональным интересам, то, несомненно, личность царей из династии Романовых представляется нам высоким и замечательным образцом заботы о государстве и о народе». Это слова Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла.
Казаки – одно из сословий Российской империи, обладавшее особыми правами и преимуществами. Казаки разделялись на дворян и простых казаков.
Если учесть, что формирование особой славянской народности, прямыми потомками которой являются современные казаки, берет начало, скорее всего, в XI веке, то на рубеже XIX-ХХ веков области казачьих войск (так назывались казачьи административно-территориальные единицы) занимали уже огромные пространства в Европейской (юго-восточные окраины — территория Войска Донского – земли по системам рек Кубани и Терека и узкая полоска земли по всему течению реки Урал) и Азиатской России – это земли по соседству с киргизскими (казахскими) районами и пограничные с Китаем территории. Всего же по всей империи насчитывалось 11 казачьих войск, которые по численности распределялись так: Донское, Кубанское, Оренбургское, Забайкальское, Терское, Сибирское, Уральское, Астраханское, Семиреченское, Амурское и Уссурийское.
Каждое войско подразделялось на станицы, включающие в себя несколько хуторов или поселков, и имело собственную систему управления.
Таким образом, казачество – это общепризнанное высокоорганизованное военно-патриотическое сословие, благодаря которому исторически осуществлялась эффективная защита границ государства. Самобытную воинскую культуру российского казачества правомерно охарактеризовать как традиционную культуру воина – патриота, защитника веры, Отечества, национального и культурного достояния. Это первая значимая составляющая традиционной культуры казачества.
В качестве второй важной составляющей традиционной культуры российского казачества следует, безусловно, назвать его преимущественно православное вероисповедание, которое обусловило многовековой нравственный и эстетический уклад повседневной культуры казаков, взаимоотношений в их семьях, системы православного воспитания детей, наряду с привнесением в систему христианских ценностей колоритных обрядовых черт конкретной казачьей этнокультуры. Определяющее значение Церкви во всех сферах жизни российского казачества подтверждается рядом красноречивых фактов, среди которых – обязательное наличие храма, монастыря на территории проживания казачьих поселений в качестве центрального звена жизнеобеспечения воцерковленного народа. Многие монастыри и храмы на Руси были построены, в том числе, и трудами казачества, среди которых немало выдающихся православных деятелей, прославленных в лике святых: среди наиболее известных – Патриарх Гермоген, святители Димитрий Ростовский, Иоасаф Белгородский, препод. Илья Муромец и другие. По данным исследований В. Е. Шамбарова, в XVII в. храмы имелись только в центрах казачьих областей (в Сибири — в городах и крупных селах), однако, уже при Петре I активно развернулось строительство станичных храмов. Именно тогда, вместе с постройкой церквей, Петр Великий запретил казакам жениться без участия священников, на майдане, как это было прежде и не соответствовало ортодоксальным христианским канонам. Воздвигались новые монастыри: на Дону мужские — Черниев, Кременской, женские — Старочеркасский, Ефремовский. Бекреневский и Усть-Медведицкий, которые вначале были мужскими, а позже были преобразованы в женские. Однако православное вероисповедание казаков сохраняло характерную специфику, которая проявлялась в соединении христианства и чтимых воинских традиций. Основой для такого сочетания служили идеалы Евангелия: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за други своя» (Иоанн. 15,1З).
Не удивительно поэтому, что в доме казака на одной стене рядом с иконами висело и оружие. Казачьи монастыри, по традиции, служили обителями, в которых находили пристанище и уход воины-инвалиды, а в женские монастыри уходили вдовы, чьи мужья не вернулись из походов. Характеризуя особенности данной монастырской культуры, следует указать еще на одно существенное обстоятельство — в отличие от Центральной России, казачьи монастыри строились всегда на деньги и усилиями самих казаков, при этом труд крепостных никогда не использовался. Как известно, и сами казаки за свою тысячелетнюю историю крепостными не были, что отразилось на их психологии и свободолюбивом облике. Этот факт служит дополнительным аргументом в пользу социального здоровья российского казачества, которое относилось к свободе («воле») и достоинству человека, даже самого низшего сословия, как свидетельству равного положения всех людей перед Богом, что, конечно, не исключало признания строгой субординации в системе церковных, общинных, воинских и внутрисемейных отношений.
Постепенно, в процессе эволюции традиционной культуры казачества, формировались качества, которые принято считать отличительными чертами казака и которые в значительной мере сохранили свою жизнеспособность в настоящее время – это высокоразвитое чувство личного достоинства, индивидуальной свободы, глубокой ответственности за судьбу Отечества, своего войска, станицы, семьи; трудолюбие и хозяйственность, владение воинскими навыками, дисциплина, любовь к родной земле, уважение к старшим, почитание обычаев и заветов предков. Понимание «свободы», как было отмечено выше, носило глубоко христианский смысл: свобода не воспринималась как анархия или своеволие, а понималась, прежде всего, как осознанное, добровольное и, зачастую, жертвенное служение России – Престолу Пресвятой Богородицы, воинская защита ее от внешних и внутренних врагов; служение ближним защита обиженных и обездоленных. Строгой нравственной дисциплине в сфере межличностных, в частности, семейных отношений в среде казачества способствовало и то, что значительная часть казаков оставалась старообрядцами.
В качестве третьего ценнейшего компонента традиционной культуры казачества следует выделить его национальную и этнокультурную толерантность. Согласно исследованиям В.Е. Шамбарова, казаки всегда умели устанавливать доброжелательные и добрососедские отношения даже с иноверцами и инородцами. На Кавказе в самый разгар войны куначились с горцами и нередко принимали инородцев в свою среду. К примеру, на Урале в XVIII столетии, если казаками желали стать пленные, они обязаны были креститься, но если татары, башкиры, калмыки вступали в ряды казачества добровольно в качестве приписных казаков, они могли сохранить свою веру и никто изменить ее их не принуждал. В настоящее время, когда происходит заметное возрождение духовно – нравственных ориентиров традиционной культуры российского казачества, становится желательной трансляция и, возможно, интеграция этих ценностей в сферу общественных межкультурных коммуникаций как факторов, способных оздоровить социокультурный и психологический климат в современной России.
Оглядываясь назад, оценивая позитивные, духовно-нравственные аспекты правления монархической династии, важно понимать, что Российская империя поддерживала поликультурную и общественно-политическую среду для развития «малых народов». Примером мудрой политики династии может служить Собственный Его Императорского Величества Конвой (Царский конвой) — подразделение гвардии, осуществлявшее охрану царской особы. Основным ядром конвоя были казаки из Терского и Кубанского казачьих войск. Этот факт истории широко известен. Но уместно подробнее сказать здесь об условиях формирования Царского конвоя. Скажем, в Конвое также проходили службу черкесы, ногайцы, другие горцы-мусульмане Кавказа, азербайджанцы (команда мусульман, с 1857 года четвёртый взвод Лейб-гвардейского Кавказского эскадрона), грузины, крымские татары, другие народности Российской Империи. Официальной датой основания конвоя считается 18 мая 1811 года.
Охрана высших лиц государства в царской России считалась элитарной службой. И не случайно ее доверили именно казакам – с их бескомпромиссной честностью и верностью присяге. Ни разу за столетнюю историю служения в императорском конвое казаки не дали повода усомниться в их высочайшем профессионализме и воинской чести. Первой из российских императоров призвала казаков на конвойную службу Екатерина II. В 1775 году князь Потемкин предложил задействовать для этого освободившиеся после войны с Турцией казачьи части. Командовавший в то время всеми нерегулярными войсками атаман Донского войска Алексей Иловайский сформировал Донскую и Чугуевскую придворные команды казаков. В ноябре 1796 года по распоряжению Павла I команды включили в состав лейб-гусарско-казачьего полка. Его задача отныне – охрана царя и его семьи. Окончательно закрепил эти функции за казаками Александр I – 18 мая 1811 года по его указу была сформирована лейб-гвардии Черноморская казачья сотня. Именно с тех пор официально ведется отсчет истории императорского казачьего конвоя – «Собственный Его Императорского Величества конвой». В дальнейшем устав конвоя не раз менялся – каждый государь вносил в него свои корректировки. Например, при Николае I (в 1828 году) появился новый полуэскадрон лейб-гвардии – Кавказско-Горский. В него включили князей и узденей Кабарды, представителей знатных фамилий чеченцев, кумыков, лезгин, ногайцев и других кавказских народов. Подчинялся полуэскадрон генерал-адъютанту Бенкендорфу, который сам составил для него правила внутреннего распорядка. Рецензировал эти правила лично император – на полях документа остались его заметки Присутствие мусульман в составе полуэскадрона требовало особого внимания к взаимоотношениям «личного состава». Например, предписывалось, «запретить насмешки дворян и стараться подружить горцев с ними… Ружьем и маршировке не учить, стараясь, чтобы горцы охотой занимались этим свободное время… Телесным наказаниям не подвергать… Чтобы во время молитвы горцев дворяне им не мешали..» (Петин С. Собственный Его Императорского Величества конвой. 1811—1911 гг. Исторический очерк. — СПб. 1911 г.). После теракта 1 марта 1881 года, когда погиб император Александр II, систему государственной охраны в России кардинально реформировали. «Положением об охране его величества» были утверждены штаты охранных структур, именным указом императора 3 сентября 1881 года на должность главного начальника охраны был назначен генерал-майора свиты его величества П.А.Черевин. С этого момента впервые в истории России было создано специальное ведомство, занимающееся охраной первых лиц государства.
Попасть в штат конвоя и для рядовых казаков, и для офицеров было большой честью. К несению этой службы допускали только офицеров, которые как минимум два года провели в строевых частях и с отличием закончили военные или юнкерские училища. Набирая людей в нижние чины конвоя, офицеры лично объезжали казачьи станицы и беседовали с каждым новобранцем. При отправлении в Петербург казаки должны были иметь – собственное обмундирование, годного к строю рослого коня любой масти (кроме вороного и пегого), седло и конский убор кавказского образца, шашку и кинжал. Особое внимание уделяли внешности новобранцев – отбирали только самых рослых и красивых. Станичные атаманы подписывали отдельно для каждого выбранного казака особое поручительство. Благодаря этим мерам дисциплина в конвойных частях была железная. Никакого инакомыслия не допускалось, за малейшую провинность полагалось суровое наказание. Бывали даже случаи, когда, опасаясь взыскания, казаки кончали жизнь самоубийством – не столько из-за боязни самого наказания, сколько из-за позора, которого не могли пережить честолюбивые конвойцы.
Для офицера-конвойца непереносима даже мысль о том, что его могут заподозрить в трусости. В 1916 году застрелился казачий есаул полковник Андрей Жуков. У него был больной позвоночник, и, часами не покидая седла во время боевых действий, Жуков страдал сильнейшими болями. Несколько раз от боли он терял сознание, и в конце концов его отправили в госпиталь. Боясь, что казаки сочтут, будто он покинул поле боя из-за трусости, есаул застрелился. Вестовой потом на допросе говорил, что последними словами Жукова были: «Оставь меня одного, я хочу помолиться». Через несколько минут раздался выстрел. На столе рядом с покойным лежала придавленная его часами записка: «Болен. Боюсь, что казаки и офицеры не поймут!»
Верность присяге конвойцы хранили до последнего. Старейшую воинскую часть Российской армии расформировали только в июне 1917-го. Чины его частично поступили в распоряжение Военно-походной канцелярии или переведены в другие части, а выслужившие сроки службы были уволены в отставку.
Но даже расформированный конвой не изменил присяге. Так, камер-казак Тимофей Ящик, который с 1914 года был личным телохранителем Николая II, а потом – императрицы Марии Федоровны, продолжал охранять ее и после революции 1917-го. Он помог ей бежать в Киев, в 1918 году вывез из Петрограда и младшую сестру Николая II – великую княгиню Ольгу Александровну. В 1919-м последовал за императрицей в Данию, где и остался жить после ее смерти в 1928-м. Свидетельства заслуг конвоя перед Отечеством – три Георгиевских штандарта, 12 серебряных Георгиевских труб, многочисленные знаки «за отличия» на шапках казаков.
Конечно, ярчайшим примером воинского, патриотического, личного служения казачества в Императорской России может служить его последний героический подвиг в дореволюционные годы – Брусиловский прорыв.
В операции 1916 года под командованием генерала от кавалерии Алексея Алексеевича Брусилова участвовали 5 Донских казачьих полков, 7 особых Донских казачьих сотен, 10-й Донской артиллерийский дивизион.
По-новому решался главнокомандующим войск Юго-Западного фронта вопрос прорыва позиционного фронта австро-германской обороны. В отличие от принятой в англо-французских войсках практики прорыва обороны на одном участке (направлении) Брусилов подготовил прорыв в полосах всех армий фронта одновременно, т. е. на четырёх направлениях. Этим достигалась оперативная маскировка главного удара и исключался манёвр резервами противника на главном направлении наступления. Юго-Западный фронт имел небольшое превосходство над австро-германскими армиями в живой силе (573 тыс. штыков против 448 тыс.) и лёгкой артиллерии (1770 орудий против 1301 opудий), но в тяжёлой артиллерии уступал противнику более чем втрое (168 против 545 opудий). Превосходство в силах и средствах создавалось на участках прорыва армий: в пехоте — в 2—2,5 раза, в артиллерии — в 1,5 — 1,7 раза. Операция, вошедшая в историю военного искусства под названием «Брусиловский прорыв», положила начало перелому в ходе Первой мировой войны. Память об этом событии отмечается верным казачеством и поныне.
Любовь к Родине есть признак веры, – казаки по-другому и не понимали смысла Служения. На всем протяжении своего огромного пути они чувствовали величайшую ответственность пред Богом за тот дар, который получили в крещении, величайшую ответственность перед Богом за благодать, которую получали в таинстве святого причащения, в молитве. Может быть, кому-то покажутся мои слова, мои примеры из истории Отечества приметой прошлого, но что считать прошлым, а что будущим? Это вопрос… Ведь на Евангелие и Кресте, на которых приносили присягу казаки до Октябрьской революции 1917 года, точно так же присягают казаки и сегодня, четко осознавая, что принесение присяги – это второе по значимости событие в их жизни после крещения.
Смысл Святого Евангелия заключается в том, каким человек может стать, подражая Христу. Мы все хотим, чтобы тяжкие проблемы современной жизни были разрешены. Но для этого человек должен стать лучше. Быть лучше. Относиться к другим лучше. Путь российского казачества и есть практическое выражение верности нравственным библейским ценностям.
Желаю всем вам, дорогие друзья, в вашей деятельности помощи Божией. Спаси Господи!
+ Кирилл, Митрополит Ставропольский и Невинномысский, Председатель Синодального комитета по взаимодействию с казачеством