Фото: Свет МАЯКОВ
В год празднования юбилея со времени начала заселения кубанских земель захотелось мне обобщить историческую информацию, которая накапливалась многие годы. Как жили в те времена люди? Как шло заселение бескрайних степей и превращение их в пахотные земли? Какой был административный уклад? Какими были бытовые условия и отношения между соседями? И сравнить, чем отличались от нынешнего времени?
После русско-турецкой войны 1787-1791 годов южной границей российских земель стала река Кубань. Тогда она протекала в дикой бескрайней степи. Границу нужно было охранять от набегов жителей закубанья, которые угоняли скот, забирали в рабство молодежь, подростков и понравившихся женщин. Чаще всего набеги совершали, когда мужчины были в поле.
И тогда Екатерина II «Жалованной грамотой» отписала кубанские степи казачеству, чтобы казаки не только вели охрану границы и несли воинскую службу, но и поселялись в этих неспокойных местах, обрабатывали и обживали земли. Всего было даровано около трех миллионов десятин земли, а одна десятина равна одному гектару и 9 соткам, в районе Азовского и Черного морей, вдоль рек Кубань, Лаба, Ея. Более 17 тысяч запорожцев, ставших основой кубанского казачества, переселились на новые места. Получая наделы, они быстро прижились на плодородных землях.
На пологом левом берегу Кубани уходящие войска строили для переселенцев дома и хозпостройки для скота – заходи и живи. Вскоре загодя построенного жилья стало не хватать. Новые жители сначала рыли землянки, а потом строили жилье. Народ добирался как мог – на поездах, на бычьих упряжках, на лошадях, пешком. Плыли и по морю. Дорога была неблизкой и нелегкой. Некоторые по 3-4 месяца были в пути. Скарб, стариков и детей везли на бричках и телегах. Взрослые шли пешком, многие – босиком. Жара, пере-утомление, недоедание уносили много жизней. Глядя на мытарства переселенцев, им сочувствовали те, кто уже осел и обжился, но на ночлег не пускали. По ночам мужчины и старшие сыновья с оружием охраняли семью, скарб и животных, особенно быков да лошадей.
Росли станицы и хутора, которые казаки называли – «живая матерь казачества». Ласково звучит, не то что сегодняшнее – административная единица. В казачьих поселениях ни один человек не был обойден вниманием, особенно дети. Если отец погиб на службе, или неожиданно умерла мать, всех осиротевших детей забирали родственники. На каждого сироту бесплатно выделяли полпая земли, который оставался за ним до совершеннолетия. Если девушка не выходила замуж, то эти полпая земли оставались за ней пожизненно. Вдова казака получала полный пай за своего мужа.
Не всегда мужчины-казаки могли работать на своей земле. Шли войны. Дворы, где оставались одни женщины, объединялись на страдную пору. Люди в то время выживали благодаря доверию друг к другу. Помогали выполнять мастеровые и строительные работы. Деньги давали в долг без всяких расписок и свидетелей. Даже потерянный кем-то кошелек нашедший приносил в правление станицы, а дежурный возвращал его владельцу.
Места для пастбищ и сенокосов делились поровну: генерал ты или простой казак. Ежегодно к этому списку добавлялись фамилии молодых казаков, которым исполнялось 17 лет. Имелись и запасные наделы на непредвиденные случаи. Размеры пая менялись в связи с ростом населения. Если в 1881 году на пай приходилось 12 десятин земли, то в 1889 году – уже 9 десятин. Жили казаки не богато. Всеми делами в станице ведал станичный сбор – собрание казаков, куда входил один представитель от каждых 10 дворов.
Станичный атаман
День станичного атамана начинался с объезда станицы: летом – на линейке, зимой – на санях. Атаман узнавал о нуждах станичников, состоянии дворов – не выносят ли мусор на улицу, не нужно ли перекрыть камышом крышу вдове, в порядке ли сараи для строевых лошадей. В общестаничных масштабах всегда присутствовал при застройке центра станицы, проверял «магазины», где хранились запасы на случай неурожая.
Станицы были большие – по 18 – 20 тысяч жителей, и разбросаны по разным берегам реки. Поэтому за одно утро все объехать было невозможно. Но атаман старался заглянуть во все «кутки». У реки – Лягушовка, у кладбища – Кладбищенский, у родника – Родниковка… И везде к нему подходили казаки, говорили о самых беспокоящих темах. А атаман этому только радовался, усы довольно поглаживал. Ведь встречаясь с людьми, разговаривал со станичниками, он мог судить о правильности своих действий и решений. Атаман осознавал всю тягость принятой на себя ответственности и старался сделать так, чтобы землякам осталась о нем добрая память.
На атаманский срок жители «возводили» самого достойного на должность «хозяина станицы». Задолго до общего сбора станица гудела по своим «куткам» — каждый хотел выбрать своего представителя в управление. И здесь не имело значения богатый ты или бедный. Главное – личная жизнь и ратные дела. Казаки гордились своим атаманством, где хорошо видно, что власть в станице – выборная. В правление не мог попасть случайный человек. Постоянно живя рядом, все досконально знали друг друга.
Согласно «Положения об общественном управлении» от 1870 года в каждое станичное управление входили: станичный сбор, станичный атаман и станичный суд. Обязанности атаманов из года в год оставались постоянными, за исключением особых обстоятельств или военных действий. При закладке станицы святым долгом любого атамана была постройка церкви. В ее возведении принимал участие каждый станичник. Посещение церкви в воскресные дни зависело от полевых работ. А в большие церковные праздники – Рождество, Пасху, Троицу, Покрова Богородицы, казаки не работали и в церковь приходили семьями.
Кстати, в селе Новокубанском церковь была на центральной площади, там, где сейчас расположен фонтан в парке. Улица Большевистская в то время именовалась Церковной.
Одной из главных задач жителей тех лет – обеспечение пожарной безопасности населенных пунктов. Камышовые крыши и многочисленные скирды соломы у хат были пожароопасны. Усилий пожарной команды часто было недостаточно, и на помощь всегда приходили соседи. У каждого имелся во дворе противопожарный инвентарь: бочки с водой, ящик с песком, багор, лом, лестница. Чтобы все это было в наличии, следил атаман.
Атаман контролировал состояние почтовых станций и дорог, наличие хороших мостов через реку, верстовых столбов вдоль дороги. Если станица располагалась на центральном тракте, то в ней обязательно должна была быть ямская, постоялый двор и почтовые служащие. Думал атаман и о будущем станицы, ее молодом поколении. Любознательных казачат из бедных семей отправляли учиться в сельхоз-училища, фельдшерские школы, учительские семинарии или Анапскую школу садоводов.
Главная обязанность казака – воинская служба. Поэтому атаман стремился поддерживать и боевой дух станичников, и воинскую выправку. Для этого проводили ежегодные военно-полевые сборы, станичные скачки, смотры строевых лошадей и военного снаряжения. Ведь не только мирным трудом занимались казаки. Они, прежде всего, – защитники своих семей. В военных походах, конечно, скучали по родимой стороне и по семьям. Наставник-священник вдохновлял казаков на дела ратные. А в минуты затишья они пели песни. Пели в долгих конных походах.
Казачий жизненный уклад
Пошла слава по Руси о землях богатых. Манила хлебная Кубань людей из разных областей России и Украины. Они все прибывали. Но землей их уже не наделяли. Им была уготована судьба наниматься в батраки к зажиточным казакам, а те выбирали работников проворных, трудолюбивых. И батрак мог делать свой выбор – кто хорошо платит, кто лучше кормит. Лишь немногим прибывшим со второй волной переселенцев удалось устроиться удачно. Это были в основном те, кто имел нужную профессию – кузнецы, плотники, сапожники, портные и другие ремесленники. Переплетались судьбы жителей Кубани. Со временем только фамилии и могли указать, откуда прибыли переселенцы. С Украины Ковальчук, Никитенко, Чуб. Со Смоленщины Варзановы, с Алтая — Скрипниковы.
Не использовали еще сельскохозяйственную технику для обработки земли, но пустующих участков, пригодных для возделывания, не было. Знали кубанцы без агрономов, когда пахать, когда сеять, когда убирать, а когда – отдыхать. И урожаи убирали хорошие. И для семейных нужд хватало, а излишки сдавали в пункты приемов при железнодорожных станциях. С рекордным урожаем 1919 года долго еще сравнивали и даже при советской власти не смогли повторить.
Владеющих грамотой среди казаков было мало. Учиться отдавали, в основном, мальчиков – им идти на службу, писать домой письма. Девочек, за редким исключением, в школах не учили – замуж выйдет, а в ведении хозяйства грамота не нужна. Мальчики с 7 лет были уже не дети: мама за ручку его уже не водила в женскую баню, он ходил с отцом в мужскую. В подростковом возрасте у него уже появлялся жеребенок, из которого казачонок воспитывал себе боевого коня.
Детей в семьях было много. Сразу после рождения дочери мать начинала готовить ей приданое. Как только девочка подрастала, ее учили прясть, вязать, шить, вышивать, а главное, ухаживать за малыми детьми. Девочки старались, ведь за ними наблюдали будущие свекрови. Мамы мальчиков для себя на будущее примечали — кто ведет себя достойно, вежлива да старательна. А родственники будущих невест присматривались к подрастающим парням, потенциальным зятьям, — какой характер, трудолюбив ли.
Среди приехавших на Кубань переселенцев мужчин было больше. На каждые 100 жителей приходилось 60 мужчин и только 40 женщин. Поэтому девушек сватали уже в 15 – 17 лет. Если приезжали сваты из другой станицы, казачий атаман нередко просил батюшку не благославлять этот брак – самим невесты нужны. О браке договаривались родители, все обговаривали. И если приходили к согласию, от жениха к невесте засылали сватов. Порой молодые впервые виделись на сватании. Не всегда желания родителей и детей совпадали. Тогда судьбу решала воля родителей. Без их согласия венчания не будет. А значит, документы о создании новой семьи не выдадут, и земельного надела не будет. И все-таки разводов не было.
На службу казаков призывали с 21 года. К этому времени у него уже были жена и дети. Было кого защищать, а если понадобится, и голову сложить. Призывник должен иметь свою полную амуницию и своего боевого коня с полным снаряжением. На службу казак уходил со своей шашкой, а винтовку давали в армии. Служить предстояло 4 года. Конечно же, все мечтали попасть в царский конвой. Царя охраняли две сотни – терские и кубанские казаки.
Парни из одного села и даже с одной улицы всегда попадали в одну сотню. Это обязывало службу нести достойно, ведь о его поведении из писем сослуживцев будет известно всем соседям. А всем служивым будет известно, как дома каждого верно ждет жена. Тоже из писем. За молодкой зорко следит свекровь.
Гибель казачества
Революционный Петроград всколыхнул всю Россию. Свергнут царь. Упали духом казаки. Плакали даже закаленные в боях убеленные сединами старики. Началась самая страшная из возможных войн – братоубийственная. Пролетариат, а на Кубани безземельные переселенцы, приняли новую власть и ее главный лозунг: «Земля – крестьянам!» Казаки оказались в опале.
Возвращались с фронтов израненные казаки, с высокими наградами за верную службу Отечеству… А страна была уже другая. Новая власть не скрывала своего отношения к казачеству, как к преданным защитникам царя. Многим, не поступившимся убеждениями, пришлось эмигрировать за границу. 18 тысяч кубанских казаков расселились по всему миру. Большинство осели поближе – в Европе. Переходя границу, они брали с собой горсть российской земли, надеясь вскоре вернуться и трудиться на ней. А если что, просили родных посыпать могилу родной землей. Почти никто не вернулся на Родину.
Установилась советская власть. У зажиточных семей изы-мали все – земли, скот, запасы зерна, одежду, жилье, домашнюю утварь. Самих трудолюбивых земледельцев, назвав «кулаками», ссылали в Сибирь, на Урал, в Казахстан. В холодных вагонах, без зимней одежды и без еды люди сотнями гибли в дороге. Почти в каждом сугробе вдоль железнодорожных путей были трупы. Выжили немногие.
Бывшие батраки получили землю. Но чем ее обрабатывать? Начали собирать по всем дворам. Многим жителям страшно было отдавать свои инструменты. Брали принудительно. Это называлось красивым французским словом «экспроприация», по сути, оставаясь грабежом. Увлеклись так, что тащили в колхозные закрома все – нужное и ненужное. Да и сами закрома тоже были экспроприированы.
В поселке Восход было имение Николенко, в Кубанке – Щербака, в Ковалевке – Граббе, в Хуторке – Штейнгеля. На их месте образовались колхозы. В хуторе Царицын – колхоз «Путь бедноты», в Покровке – колхоз «Нива», в Барвинке – «Согласие», а в Ковалевке – «Агроминимум». Долго еще катились по Кубани репрессии, выискивали «врагов народа». Казачье сословье свое существование прекратило.
От редакции: возрождение казачества на Кубани – важное историческое решение. Сегодня дети с малых лет знакомятся с казачьей историей Кубани, учатся в казачьих классах