Виктор Гончаров, до недавних пор занимавший должность заместителя губернатора Ростовской области и курировавший очень широкий круг вопросов (кадровую политику, местное самоуправление, административную реформу, взаимодействие с политическими партиями и общественными организациями, межнациональные отношения, информационные технологии и т. д.), всегда был человеком интересным для журналистов. После нового назначения он пришел к нам в редакцию, чтобы поделиться с читателями мыслями о новой работе и развитии казачества. – Виктор Георгиевич, первый же вопрос – о главной политической новости наступившего года: вы перестали быть заместителем губернатора. Информация, которая прошла по всем СМИ, из официальных источников – вы займетесь каким-то новым направлением. О чем идет речь? Слухов много, конкретики нет, прямо-таки интрига.
– Интриги никакой нет. Я отвечу вам следующим образом: у губернатора есть команда, и он вправе расставлять членов этой команды так, как считает нужным. Три с половиной года я был его замом и ни разу не подвел ни его, ни правительство области. Сейчас Василий Юрьевич (Голубев, губернатор Ростовской области, – авт.) доверил мне возглавить Региональную корпорацию развития, которая будет управлять крупными областными активами, привлекать инвестиции во всех направлениях (ряд из них мы уже рассматриваем, связаны они с агломерацией «Большой Ростов»). Это буквально все направления – и коммунальное хозяйство, и строительство, и агропромышленный комплекс, и так далее. Главная наша задача – эффективное управление активами, продвижение положительного образа Ростовской области, то есть всего региона в целом. Перехожу, в общем, на хозяйственную работу. Но в любом случае остаюсь атаманом Всевеликого Войска Донского.
– Ну тогда давайте поговорим как раз об атаманстве. Не сказать, что ваш приход на этот пост стал неожиданностью. Но с другой стороны – вы на тот момент занимали должность замгубернатора. Как все это происходило?
– Для начала расставим акценты. Прежде чем меня утвердил атаманом ВВД президент, мне пришлось, по традиции, пройти довольно сложную процедуру избрания. Сначала идет обсуждение кандидатур по всем округам, а потом – на Большом кругу. И 8 июня прошлого года казаки меня избрали, доверили мне руководить ими, а затем были подготовлены документы на утверждение нового атамана президентом. Это тоже непросто: человек проверяется со всех сторон, можно сказать, длится это довольно долго, поэтому Указ о моем утверждении был подписан главой государства только спустя четыре месяца,
7 октября. С этой даты я приступил к своим обязанностям. Должен вам, кстати, напомнить, что из одиннадцати существующих в России казачьих войск наше, Всевеликое Донское, – самое большое, находится на территории четырех субъектов РФ: Ростовской, Волгоградской, Астраханской областей и Калмыкии.
– Если говорить откровенно, Виктор Георгиевич, я как историк по образованию согласен с мнением моих коллег: казачество как сословие было уничтожено в двадцатых годах. А в конце 80-х – начале 90-х начался процесс, который назвали возрождением казачества. Так сегодняшние казаки – это кто?
– То есть?
– Я имею в виду, что тот образ жизни, который существовал прежде, мы не вытащим сегодня никак! Все было иным: детишек-казачат по-другому совершенно воспитывали – сажали на коня, учили стрелять с пяти лет, с десяти – рубить лозу шашкой. Готовили воинов. Один из самых ярких примеров – Платову не было еще и 15 лет, когда он был определен на службу в русскую армию, в шестнадцать ему уже доверили казачью сотню. Сейчас этого всего нет. И мы все, кто сегодня занимается делом возрождения казачества, воспринимали его изначально на уровне того, что рассказывали отцы и деды. В студенчестве, помню, мы часто с однокурсниками (в основном ребята были из Ростовской области) обсуждали эту тему и идентифицировали себя «казаками». Но тогда, признаюсь вам, не верилось, что казачество сможет возродиться. Связь-то с тем казачеством, что было, за десятилетия утеряна, и сейчас мы собираем все по крупицам, впитываем, пытаемся вложить это в души молодых людей. Основа Донского войска сегодня – люди от сорока до шестидесяти лет. И вот наша задача, чтобы начиная с детского сада было организовано казачье образование, потому что личность формируется с самого раннего возраста, человек формируется до семи лет.
– Так у нас же есть кадетские корпуса.
– Виктор Георгиевич, идей, замыслов хороших может быть много, но, как бы то ни было, всегда встает один и тот же вопрос: нужны деньги на реализацию всех этих проектов. Насколько я знаю, на развитие казачества на текущий год выделяется громадная сумма – свыше шестисот миллионов рублей. На что они будут потрачены?
– Порядка 440 млн из них пойдет как раз-таки на развитие казачьего образования, еще 183 млн – на казачьи дружины, оставшееся – на содержание департамента. Что касается затрат на образование, сразу предвосхищу ваш следующий вопрос – приведу просто статистику. Ну вот подумайте: подготовка кадета обходится государству в 150 тысяч рублей в год, лечение наркомана – в 280 тысяч, а содержание заключенного в местах лишения свободы – это триста сорок тысяч. Так что важнее?
– Где, в каком качестве вы видите, раз уж заговорили об образовании, молодых людей, получивших это самое образование?
– Повсеместно. Куда должны идти выпускники кадетских корпусов, помимо военных вузов? Мы же говорим о государственной службе казачества! Поэтому путь им, конечно же, – в академию госслужбы. Мы должны получать государственных и муниципальных служащих. Это будут патриоты с духовными, культурными ценностями.
– К вопросу о культуре, раз уж вы сами об этом заговорили. В последнее время нередко в обществе мы слышим про конфликты на межнациональной почве. Что приезжие ведут себя неподобающим образом, нарушают исконные традиции. Казаки что-то могут сделать?
– Казачество непременно добьется уважения к традициям. Мы планируем в каждом вузе организовать казачью сотню, которая будет помогать следить за дисциплиной и порядком в этом вузе. Но помимо этого сейчас ведутся переговоры с правоохранительными органами о расширении участия казаков в помощи полиции при патрулировании улиц и дежурстве на важнейших объектах. Казаки будут нести службу на транспортных узлах – на железнодорожных вокзалах, автовокзалах, в аэропортах. То есть всех приезжающих будут встречать казаки в форме – это, должен вам сказать, очень дисциплинирует, в том числе и самих правоохранителей. Разве плохо будет, если, к примеру, идешь по Пушкинской, а навстречу – казаки в форме? Мне кажется, вот этих хамов, которые нервируют и раздражают народ в общественных местах, станет значительно меньше. Думаю, казаки научат их культурному поведению. Да, мы говорим, что межнациональных конфликтов у нас нет, но присутствует, и глупо это отрицать, именно бытовое хамство. Нужно, чтобы толерантность не воспринималась как слабость.
– Какие главные задачи стоят перед казачеством сегодня?
– Прежде всего нужно выстроить структуру управления. Я занимался этими вопросами в правительстве области. Казачество должно очень органично влиться во все структуры, органы власти, которые есть в Ростовской области. Связь у казачества должна быть со всеми. Это и непосредственно правительство региона, и департаменты лесного хозяйства, охраны природы, по ликвидации ЧС. Важна связь с муниципалитетами. В Шахтах уже стартовал пилотный проект по созданию муниципальной инспекции: у них есть форма, служебный транспорт, определенные полномочия.
– Если бы вот прямо сейчас вас попросили выразить основные идеологические посылы казачества в нескольких словах, что бы вы сказали?